Тест. Ypsilon Hyperion Monoblock Amplifer

31 июля 2018 года

ГОРА ОЛИМП

В январе в «Нью-Йоркере» вышло эссе проницательного культурного критика Дэвида Бенди о High End-аудио. Называлось оно «Аудиофилия навсегда» (“Audiophilia Forever”). Бенди рассказал о вновь разгоревшейся в нем страсти к High End после посещения ряда салонов в Нью-Йорке и прослушивания там разной новой техники, от относительно доступной до очень дорогой. Ему понравилось все, что он услышал, и его ничуть не беспокоило, что звучанию аудиотехники было далеко до звучания живой музыки. Бенди отнесся к этому философски: «Звучание реальной музыки невыразимо. Цель никогда не будет достигнута, однако важно движение к цели».

Воистину так и есть. За последние где-то десять лет я с интересом следил за эволюцией компании Ypsilon Electronics, слушая эту технику, как на звуковых шоу, так и у себя дома. Ypsilon производит технику в Греции, в Афинах, в сущности, на заказ (скажем, все трансформаторы наматываются вручную), благодаря чему интерес к бренду неуклонно повышается. Многоопытный обозреватель The Absolute Sound Нил Гейдер писал в декабре 2017-го на страницах журнала: «Интегрированный усилитель Ypsilon Phaethon — это компонент, который углубляет, стимулирует и перестраивает твое восприятие музыки, мне встречалось немного усилителей, которые могли бы сравниться с Phaethon в этом отношении». Сложно не согласиться.

Знакомство

В первый раз я внимательно послушал полную систему Ypsilon несколько лет назад на Rocky Mountain Audio Fest. На меня произвело большое впечатление, сколь непринужденно тракт выпутывался из сложных музыкальных ситуаций. Греческая аппаратура подавала музыку так пластично и к тому же без шероховатостей и во всей тональной полноте, что у меня просто дух захватывало. Первыми компонентами Ypsilon, которые, как любят выражаться англичане, по-настоящему впечатлили меня в моей системе, были моноблоки Aelius. Я слушал их со своими любимыми колонками Magnepan 20.1.

Aelius восхитил скоростью и ясностью звука, особенно в верхнем регистре. Место Magnepan заняли Wilson XLF, я вдохнул полной грудью, прежде чем продолжить звуковую одиссею. С колонками работал концептуально иной усилитель из линейки Ypsilon — 120-ваттный SET Ultimate Mk. II Он хорошо поладил с Wilson, которые являются несложной нагрузкой для усилителей. Версия SET, в которую главный разработчик Ypsilon Деметрис Баклавас несколько раз вносил изменения (включая замену медного межкаскадного трансформатора на серебряный), имеет очень протяженное (не найду лучшего слова) звучание — я связываю это с постоянной работой в классе А. Что касается апгрейдов, то Баклавас, как правило, не оставляет без внимания владельцев ранних версий, предлагая вносить в технику соответствующие улучшения.

Ypsilon Hyperion

После замены в усилителе SET меди на серебро звучание не стало более подвижным или резковатым, что часто свойственно другой High End технике с серебряными проводниками. Напротив, Ypsilon зазвучал еще более изысканно и гибко. И вот шеф компании Деметрис Баклавас предъявил общественности новый моноблок класса АВ с трансформатором, в котором использована только серебряная проволока. Мощность моноблочного усилителя Ypsilon Hyperion — 100 Вт в классе А и 370 Вт в классе В на 8 Ом. Класс А, друзья мои, означает, что этот тяжеленный прибор дьявольски греется.
Как и в большинстве усилителей Ypsilon, здесь реализована гибридная конструкция; на входе стоят большие лампы 6H30 или 5687 (имеется два гнезда — для одной либо другой лампы), в выпрямителе работает EZ81. Передо мной стал вопрос: не пора ли мне переходить на Hyperion? Или оставить SET, как прежде, рулить в системе?

Я включил в тракт моноблоки Hyperion. Звучание понравилось, но не потрясло. Звук был слегка зернистым и закрытым. Я, однако, быстро сообразил, что эта техника сможет показать все, на что она способна, только после продолжительного прогрева. Погоняв Hyperion пару сотен часов и поэкспериментировав с лампами, я понял, что этот новый усилитель — колоссальное достижение Ypsilon. Плавностью передачи вокала он напоминает SET, который, думаю, все-таки не ровня обладающему совершенно невыразимой музыкальностью Hyperion — тут уместно это заимствованное у Дэвида Бенди определение (ineffable). В общем, не возникает сомнений в принадлежности Hyperion к высочайшей лиге. Скажу прямо — это один прекраснейших усилителей из всех, которые мне доводилось тестировать. В нем соединились тонкость и мощь, изысканность и обворожительность, в Hyperion заманчиво сочетаются достоинства Aelius и SET — все эти качества просто феерически преподносились моими Wilson WAMM Master Chronosonic. Прозрачность в сочетании с отсутствием подъема в среднем басе делают Hypeion превосходным партнером колонок WAMM. Я отдаю предпочтение лампе 6H30 перед 5687, потому что 6H30 наполняет звучание большей энергией и драйвом.

Поскольку WAMM — более сложная нагрузка, чем XLF, важным преимуществом Hyperion можно считать его более высокую мощность. Конечно, и SET хорошо сыграет с WAMM, но благодаря имеющимся у Hyperion дополнительным ваттам WAMM звучат гораздо более свободно в сложных музыкальных фрагментах, особенно в нижнем регистре. Какая бы музыка не воспроизводилась — симфония Малера, увертюра Верди или биг-бенд Каунта Бейси — Hyperion преподносил ее без какой-либо натуги.

Особенности звучания

В звучании Hyperion меня поразил рисунок музыкальной сцены. Десятки лет я играю на трубе и вообще испытываю слабость медным духовым. В вышеупомянутой увертюре Верди (запись Decca, Кливлендский симфонический оркестр) созвучия оркестровой меди передавались усилителем во всей тембральной полноте —  великолепно прослушивался весь аккорд, от нижнего звука до верхнего, и я наслаждался золотым свечением инструментальных хорусов. Фантастически точно транслировались тембры медных духовых, в частности, трубы пикколо в ранней цифровой записи на виниле ансамбля Canadian Brass и Берлинского филармонического оркестра. Я долго слушал CD с концертной записью Пассакальи и фуги до минор Баха в исполнении Чикагского симфонического оркестра. Поистине феноменальна способность Hyperion создавать точный рисунок медных духовых инструментов в пространстве музыкальной сцены.

Недавно у меня в гостях побывал Джош Кларк из Transparent Audio. Его поразили мощь и реалистичность тромбонов, валторн и тубы, звучавших в контрапункте к трубам. «Трубы потрясающи, — заметил он, — Я никогда не слышал, чтобы медные звучали настолько полновесно в нижнем регистре». Я понимал, что он имеет в виду. Общее звучание было превосходным, но в музыке, знаете ли, есть моменты, внушающие благоговейный трепет… Представьте, что вы услышали рев движка стоящего на старте гоночного болида старте и тут же ощутили трепет при мысли о колоссальной энергии, которую машина выплеснет уже на трассе.

Должен заметить, что, говоря о мощности, я не имею в виду только способность Hyperion сокрушать своим звуком стены комнаты. Еще большее впечатление производит способность усилителя передавать мягкие пассажи без малейшего ущерба для разрешения и музыкальной ясности. Меня пленили сонаты Шуберта си бемоль мажор и ля мажор в исполнении Хавьера Перианеса (CD Harmonia Mundi). С Hyperion я постигал изысканный пианизм артиста в частях Andante, где музыка словно реет в вечности, предшествующей вступлению следующего созвучия. Способность передавать самые тихие звучности столь осязаемо — так, что, звуки рояля проникают вглубь твоего существа — дает основание предполагать, что монументальные фрагменты (которых, поверьте, здесь немало) будут звучать еще более убедительно и властно. Вы только послушайте, насколько правдоподобны в представлении Hyperion рокочущие рулады в партии левой руки! Разумеется, и мои Wilson WAMM внесли свою лепту. Но все-таки надо признать, что Hyperion демонстрирует фантастическую интонационную ясность в басу — то, что нередко оказывается не под силу усилителям менее высокого ранга.

Похожие ощущения я испытал, когда звучали Партиты Баха в интерпретации Игоря Левита. Скажу лишь об Аллеманде из 4-й Партиты — мне казалось, что течение это музыки бесконечно. Hyperion доносил до моего слуха все: туше пианиста, его педализацию, ощущение длящихся и растворяющихся в пространстве фортепианных тонов… Воздействие на меня этой музыки было столь сильным, что порой, обманываясь, я считал пьесу завершенной, и обнаруживал ошибку, лишь услышав продолжение.

К музыке не примешивался какой-либо шум: усилитель хранит полное молчание, если и музыка безмолвствует. Трансформатор Hyperion не производит никакого гудения; только прислонив ухо вплотную к твитеру, можно различить слабенькое жужжание.
Вообще-то, прозрачность всегда была свойственна технике Ypsilon. Мне всегда кажется, что компоненты греческой компании предельно тщательно и подробно исследуют потаенные уголки музыки, отыскивая детали, которые можно тут же предъявить слушателю. Ypsilon — это не долговязый инспектор Клузо, а, скорее, щеголеватый педант Эркюль Пуаро. Необычайно заботливо и внимательно Hyperion передает тончайшие нюансы тембра, ритма или инструментовки. Много лет назад редактор The Absolute Sound Роберт Харли проницательно подметил в статье о колонках Wilson — я сразу же запомнил его слова, и никогда их не забуду, — что наш слух очень чувствителен к мелким деталям, которые делают звучание более естественным. Чем больше подробностей и частностей усилитель уровня Hyperion сможет извлечь из записи, тем с большей убедительностью будет преподноситься музыка.

Я, однако, спешу добавить, что компоненты Ypsilon отнюдь не коллекционируют детали ради них самих. Теплое и изысканное звучание Ypsilon — разве что немного более красивое, чем звучание другой аппаратуры. В нем нет золотого сияния, характерного для Conrad-Johnson, однако Ypsilon дает слушателю то, что позволяет прикоснуться к глубинной сущности музыки. Слушая, скажем, акустический бас в джазовых композициях, я понимаю, что Hyperion производит тонально богатое звучание и, причем, не в ущерб скорости.

Я согласен с экспертами, которые полагают, что звук любой техники так или иначе окрашен. Но этот факт нисколько меня не беспокоит. Как раз наоборот.
Я прощаю технике все совершаемые ею ошибки, если они оказываются во благо, я приветствую творимое ею блаженство и все то, что мягко погружает меня в состояние созерцания и любования музыкой. Именно это и делает Ypsilon Hyperion. Существуют усилители, которые играют громче, есть и, которые еще глубже басят, еще что-то делают лучше… Позволю себе такое сравнение — не знаю, прибегал ли к нему кто-либо из моих коллег. Думаю, Деметрис Баклавас создал нечто достойное греческих богов. Если вы, отдыхая в базовом лагере, все же готовитесь к покорению вершины, то Hyperion укажет вам путь к вожделенному звуковому Олимпу.

Спецификации

Выходная мощность: 370 Вт RMS на 8 Ом (первые 100 Вт – в классе A); 650 Вт RMS на 4 Ом; 1150 Вт на 2 Ом
Частотный диапазон: 6 Гц – 80 кГц (–3 дБ)
Входное сопротивление: 47 кОм
Входы: небалансный, балансный
Лампы: 6H30 Pi или 5687 (входные), 6CA4/EZ81 (выпрямитель)
Габариты: 17.4" x 11.7" x 24.8"
Масса: 209 фунтов (один моноблок)

Акустические системы и сабвуферы Wilson WAMM Master Chronosonic, проигрыватель грампластинок Continuum Caliburn с тонармами Swedish Analog Technologies и Cobra, картриджами Lyra Atlas SL и Miyajima Zero mono, CD/SACD-источник dCS Vivaldi, предусилитель Ypsilon PST-100 Mk. II (серебро) и фонокорректор VPS-100 (серебро), моноблоки Musical Fidelity MG8, Nordost QKore grounding system, кабели Transparent Magnum Opus и Nordost Odin 2

Mono and Stereo, Якоб Хейлбрун / Jacob Heilbrunn, июнь 2018